Сайт YellowDice, сайт об игровых костях и коллекционировании. Заходите, пишите.

назад, в библиотеку                 назад, в общий раздел                        на главную

            

            О КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИИ И ПОДБИРАТЕЛЬСТВЕ

            

            Срез лексикографический:

            * ЖАДНОСТЬ, –и, ж.

            3. Чрезмерное стремление удовлетворить свое желание.

            * НАДОБНОСТЬ, –и, ж.

            Состояние, при котором требуется что–нибудь, не хватает чего–нибудь,

            трудно обойтись без чего–нибудь // Толковый словарь русского языка

            С.И. Ожегова.

            * СИБАРИТ, а, м., одуш.

            < фр. sybarite изнеженный < лат. sybar&#299;ta < греч.

            Sybarit&#275;s – житель колонии Сибарис, славившейся своей роскошью

            и разнузданностью нравов // Толковый словарь иностранных слов Л.П.

            Крысина.

 

            Срез инфернальный:

            В дантовом аду, во внешних кругах зловеще-зловонной геенны, что

            зовется Преисподней, немилосердно сурово караются грехи, страшнее

            которых для смертных не сыскать, ибо это слабости, целиком и

            полностью, без остатка и довесков, владеющие грешником (заметьте, не

            преступником: тех опускают гораздо ниже), им помыкающие и ему же

            дарующие порочные наслаждения, остро-пряный привкус которых

            пронзительнее любой добродетели. Жадностью, либо скупостью заклеймен

            еще при жизни тот, кто после смерти обречен на вечные муки в

            четвертом круге. Наказание одинаково и для жадюг, и для скупцов, но

            как разнятся их пороки!

 

            Срез сравнительно-оценочный:

            Жадность всегда противостоит скупости как страсть – обдуманному

            расчету. Жадность – от зависти. Скупость – от бережливости. Щупальца

            жадности – широко распахнутые глаза, пожирающие все, до чего не

            могут дотянуться руки. Скупость стара и дряхла, у нее полуслепые,

            опущенные долу глаза и негнущиеся пальцы. Жадина – падок на

            удовольствия и жаден до всего нового и необычного, так что ради них

            ни в чем себе отказать не может. Жадный хочет всего и сразу; все

            испытать и все испробовать – вот (бес)предел его желаний. Скопидом –

            скопец, отказывающий во всем не только другим, но и себе, трясущийся

            над каждой копейкой, затравлено озирающийся по сторонам,

            просыпающийся ночью в холодном поту от одного только видения

            протянутых к нему рук. Кто без зазрения совести запустит свою лапу в

            чужую мошну? Жадюга! Кто просеменит мимо нищего, ждущего милостыню,

            даже не взглянув в его сторону? Сквалыга! Жадина – обжора (коих в

            третьем круге великое множество), транжира и мот, живущий одним днем

            и не загадывающий на будущее. Скупердяй – постник, откладывающий на

            потом, про запас, на черный день, на непредвиденный расход и

            умирающий в конце концов от голода на груде просроченных и сгноенных

            продуктов. Скупец мелочен и расчетлив как ростовщик, запаслив и

            бережлив как интендант. Не искать и прожигать, а (с)копить и

            (при)беречь – ценно для него....

 

            Срез экспансивно-экспроприаторский:

            В основу человеческой жизни положен принцип недостаточности,

            неполноты, незавершенности. Во всех нас есть нечто страстное,

            ненасытное, превосходящее биологические потребности, и только эта

            чрезмерность делает нас человеками. Мне все интересно и до всего

            есть дело, я ввязываюсь в любые обстоятельства, которые хоть как-то

            меня затрагивают (не говоря уже о том, что меня лично не касается)!

            Мне недостаточно быть таким, каким я уже есть. В своих мечтах я

            совсем не похож на себя в зеркале; а отражаясь в зеркале, тут же

            перестаю быть таким, каким есть в жизни. Я не могу обойтись без тех,

            кто обходится без меня. Мне нужно осчастливить своим присутствием не

            тех, кто жаждет моего общества, а именно тех, кто прекрасно

            обходится и без него. Мне всегда не хватает чего-то или кого-то еще.

            Мне недостаточно того, чем я владею и кем могу распоряжаться: мне

            постоянно требуется то большая полнота власти, то большее число

            подвластных (если и не подданных, то, на худой конец, подчиненных).

            Я должен раньше другого узнать, понять, присвоить тот мир, в котором

            мы оба находимся, который совместно обживаем и осваиваем. Предмет

            моих желаний – не то, чего я лишен, а то, что имеется у другого.

            Нет, я вовсе не желаю того, чего у другого в достатке – пусть он

            этим хоть подавится! Мне нужно то, что ему самому не хватает, что он

            хранит как зеницу ока, чего у него в обрез, только-только, с чем ему

            расстаться – только скрепя сердце и скрипя зубами.

 

            Срез капризно-привередливый:

            Мое желание всегда лежит по ту сторону того, что могло бы меня

            удовлетворить, заставило бы успокоиться и угомониться. Никто из нас

            уже не желает того, чем мы обладаем. Я нуждаюсь в том, что (из)вне

            меня, что пока еще не мое. Но чаще всего именно до тех только пор

            пока это нечто еще не мое. Когда я обретаю искомое, чувство

            разочарования отравляет мне все удовольствие от обладания, не

            принося ожидаемого блаженства. Примитивный человек говорил: «Хочу!»,

            протягивал руку и брал. Современный человек говорит: «Я жажду! Я

            желаю!» и замирает в предвкушении наслаждения, оттягивая и отодвигая

            сам момент обладания. Удовлетворенные страсти, исполненные желания,

            доступное счастье рано или поздно вызывают тупое ощущение

            пресыщенности и скуки. Но пока я вожделею, пока во мне жива

            непреодолимая тяга ко всему неповторимому и неожиданному, жизнь не

            станет для меня постылой, не покажется пресной на вкус и

            выхолощенной на предмет удовольствий.

 

            Срез эксцерпционный:

            «В один прекрасный день ему опротивели все эти бумажные изыски:

            китайская серебристая бумага, японская перламутровая и позолоченная,

            белая ватманская, темная голландская, вторившая замше, турецкая и

            желтая – сейшельская. Не переносил он и бумагу фабричного

            производства. Он заказал верже особого формата на старой вирской

            мануфактуре, где еще треплют коноплю по старинке. А чтобы

            разнообразить свою коллекцию, он в несколько приемов выписал из

            Лондона бумагу с фактурой ткани – ворсистую или репсовую и,

            вдобавок, из презрения к библиофилам, обязал торговца из Любека

            поставить ему улучшенную искристую бумагу, синеватую, звонкую, чуть

            ломкую, в которую вместо щепочек были вкраплены блестки,

            напоминавшие золотую взвесь данцигской водки».

 

            Срез коллекционерский:

            В настоящем коллекционере всегда должно быть нечто от жадины и ничто

            от скупца. Подбирать, чтобы без разбора свалить в кучу, спрятав

            подальше от чужих глаз – в этом квинтэссенция скопидома. Собирать,

            чтобы выставлять напоказ, хвалиться и дразнить – в этом подлинная

            сущность коллекционера. У скупца глаза бы не глядели на сбереженное.

            Для коллекционера важно не столько собирательство, сколько

            периодическая система манипуляции вещами: он колдует над ними, он их

            преображает. Для скупого скопидома любая подобранная вещь ценна

            ровно настолько, насколько она тянет в денежном эквиваленте.

            Коллекционная вещь, на которую с жадностью набрасывается собиратель,

            обладает только любительской, но ни в коем случае не потребительской

            ценностью… Чем еще можно объяснить тот факт, что коллекционер скорее

            польстится на обветшавший и поиздержавшийся подлинник, чем на

            новехонькую, сверкающую глянцем копию? И кто еще кроме детей и

            истинных коллекционеров, одержимостью которых искупается их

            жадность, может прожитьбез необходимого, довольствуясь бесполезными

            безделушками?

            Алексей Осанов "Пустяк и..."

            другие опусы из сборника параноидально-парадоксальных опусов "Пустяк

            и..." можно найти на сайте автора http://osa.sitecity.ru